Г.П.Иванов

СЛОВО ЕСТЕСТВА

1. ВСЕМИРНОЕ И ЧАСТНОЕ

В необозримых просторах космоса пытливые и устремленные пытаются отыскать ответы на вопросы о возникновении планет, существ, определить каждого в едином и влиянии всеобщего на каждого.

Ответ на вопрос о всемирном легче представить примером. Предположим, человеку в роли творца поставлена задача - составить и реализовать проект создания "волшебной сказки" - рая, где все были бы счастливы, определив счастье на усмотрение создателя (человека). Каким бы представился "волшебный мир" в Вашем воображении?

Не станем анализировать "рай" большинства, но он будет отличен от прообраза Создателя (не человека).

Естественным будет вопрос, в чем план человека будет отличен от проекта создавшего мир человека? Ответ - в единстве, лишь множество капель образует водоем и от множества можно создать некое подобие всеобщего, способное удовлетворить устремления каждого.

Проявление интересов каждого является характеристикой общности, но подавление в каждом стремления ко всеобщему или замена всеобщего малым, отвечающим интересов немногих создает предпосылку координации всеобщего частными проявлениями, какими бы универсальными они не казались.

Представьте автобус со множеством пассажиров, где каждый пытается нажать на какой-либо рычаг управления. Где окажется автобус, если это будет позволено?

Остается ответить на вопрос, кто же является тем, кто определяет путь автобуса и кто управляет им.

Воображению трудно представить автобус размером с Землю и водителя этого "аппарата", но попытаемся восполнить это рядом предположений.

Определим прежде пассажиров (людей). Каждый имеет билет от остановки отправления до конечной остановки (жизнь). Каждый имеет "багаж" - опыт предыдущих воплощений (ощущаемых "смутно"), у каждого свое понимание происходящего, как внутри автобуса (на земле), так и происходящего "за окнами" (условно в космосе), свое понимание добра и зла, а, следовательно, желание изменить направление в сторону наиболее "благоприятного". Получается "своеобразная", и надеемся, понимаемая "картина.

Исключив возможность каждого управлять "аппаратом" (в нашем примере) можно добиться его устойчивого движения, но невозможно исключить желания помешать "водителю вести по маршруту и графику". "Остановки по требованию" - исключаются, остается приспособиться "к ритму движения", и это по силам каждому, но не каждый стремиться понять вожделенные искания. От каждого "пассажира" ведь требуется помимо терпения и некое осознанное действо вопреки порабощающим потребностям. Трудно представить пассажиров, стремящихся к аварии, устремленных к самоуничтожению, направляющих автобус в "темный туннель", но чем иным можно объяснить "давление на водителя" вместо осознанного взаимного совершенства в пути?

Истинность определений каждого "пассажира" не зависит от предрасположенности в "узкой области", какой бы значимой она не казалось, но во взаимодействии с сопутствующими и с изначальной, какой бы призрачной "дорогой" она не виделась.

"Вселенское единство" не в "физическом" объединении с видами существ, "живущих в иных измерениях" и на других планетах, а в единении всех созидающих.

Незримое участие Создателя в любом частном проявлении восполняет "пробел" познания единства.

Видящий "пассажира" рядом, но не видящий "водителя", не отвергнут, но ограничен, и в первую очередь своим нежеланием "видеть".

Осторожности ради следует добавить, что для ограниченного сознания и опасно "видеть далеко", может произойти возведение в степень всеобщего частного воспринятого.

Состояние верности идеям клана является начальной, подготовительной ступенью восприятия более общего.

Отчего в борьбе кланов (господствующих идей) нет "победивших навсегда"? Не оттого ли, что победа одного "пассажира" над другими не может заметно изменить общего движения? От борьбы внутри клана или между кланами страдают их приверженцы и иже с ними, но не изначально всеобъемлющее сознание.

Нельзя не отметить - изначально созданное не является "застывшим", изменению подвластно все, но изменение всеобщего подвластно плану Создателя, а не обособленному плану личного.

Оттого, что личности добиваются некого "процветания", подавляя частные интересы иных, не может произойти "сбоя" во всеобщем. Нажать на "рычаг управления автобуса" дано немногим, и осознавшие общность не станут того совершать.

Познавший мир понимает совершенство "взаимодействующих частей" и их зависимость. Попытки неосознанно внести изменения влекут столько невидимых несовершенным "колебаний", что проще остановить несовершенного, чем восстанавливать разрушенное им. Оттого и воздействие на каждого желающего изменить окружающее частно определенное.

"Воздаяние" приходит на уровне понимания - от "тонкого" (мягкого) к более определяемому и составляет более процесс обучения взаимодействия с общим, чем наказания. Понимающий это не станет скорбеть по утраченному, но обретет осознание взаимодействия и зависимости от всеобщего.

Истинность познания в определении взаимосвязи частных явлений. Используя исторический опыт можно с определенной достоверностью прогнозировать события, но невозможно предопределить дальнейшего, опираясь только на законы взаимодействия на земле.

Оттого существуют восполняющие науки, часто переводимые в разряд оккультных или околонаучных, что невозможно иначе открыть существование соединяющего среди "массы фактов", объяснение коим "строгие" науки найти не могут.

Откуда стремление перевести все на механическое взаимодействие, не оттого ли, что иное объяснение кажется неопределенным, "размытым", однако от этого мало определенного ждут исполнения желаний, подчас самых затаенных.

История человечества - это история само отторжения от всеобщего. Использование возможностей, данных человеку, для многих не более чем развлечение, но незнание в этой области готовит низвержение в "первородную стихию", иными словами возвращение на исходный уровень понимания мира.

От появления "технологической" системы мышления не явится понимание отождествляемости со всеобъемлющим сознанием, не откроется безграничная возможность сотворчества со всеобщим.

Всеобщность имеет только один синоним - беспредельность.

Свет

2. Бог

Вселенских таинств не измерить законом от земных высот, ведь то, о чем глаголет небо, не каждый в путь с собой берет.

Такое странное понятье - есть Бог Отец - всему творец и отщепенцы вроде - люди, кому от бога нелегко.

Но как означить Триединство, коль все по врозь, а не в одном. И это ведь не неба "байка", а предначертанный закон.

Теперь о Боге - самом главном, к кому склоняется глава, о том, что в жизни "тайна", и что открыто ко всему.

Терзаний тела не отмерить и не отмерить естества, объединяющим земное и то, что дарится от звезд. А дарится - поверить мало - то надо сердцем воспринять - великое сужденье бога, как надо с миром совладать. И то не кажется насмешкой познавшим мира образа, когда за словом иль понятьем стоит и не одна судьба.

Попробуем сказать иначе, ведь можно всем сказать о том, что есть единое сужденье, о том, кто плох или хорош. Сужденье не подвластно дани, оно в пределах тех высот, когда для каждого свершенья есть и небесный "образец. Так, кажется пустяшной, "шальная" мысль, что "приобрел", ну а веленье неба и Бог тогда зачем? Ведь он не призрачный избранник, кого возможно не принять, он - к совершенству направленье, его незримый "рулевой".

Означить бога трудно очень, но есть его черты во всем, что совершается по плану, по плану неба на земле.

Откроем главное значенье - в "мирских и познанных" делах - он Вам от неба отправленье, вселенский Дух, священный стяг. Не станем "разлагать по полкам", они "сломаются" потом, но скажем откровеньем духа, Он к совершенству для земных. Но плоть его иного рода, она сродни единству всех полей, где в главных поле мысли, а остальные все - потом. Потом поля, где сила тока все совершает "наугад", потом поля, где сила тренья, а где ж познанье естества? Не завершить без света мысли, какой безликой станет жизнь, когда без неба да для тела, для плотских праздничных затей.

Так отчего тогда поверье, что можно все земным определять, и для чего тогда сомненье, что не закончится со сном. Тем, что зовете смертью тела, ведь смерть совсем в ином, она в забвенье духа, как исходящем от отца. Отца, дарящим всем вершенья, отца, зовущего вперед, отца, дарящего стремленья и возводящего в почет. Почет не праздным словом, а по заслугам и делам, где главная заслуга - семя, что остается вслед стопам. От семени родится древо и что окажется на нем, то и заслуга, то и почесть от совершенья на земле.

Зачем отцу казнить, неволить, когда по знаниям небес, зачем терпеть, когда "по воле", минуя знания покров.

Покров значение имеет, он открывает неба свод, под светом звезд вершиться "чудо", всем назидающий "приют". Там не желают неги сладкой, а совершают во плоти, то что познали в наставленьях и что сумели применить. Откуда взять завесу сердцу, когда открыто для небес, откуда взять единство с миром, когда завеса от небес. Не открываем новых истин, но открываем бога дар, ведущий в "богову обитель", его не сказочный алтарь. Путей немало для идущих, но тот откроет неба дверь, кто совершит обряд познанья его незыблемых идей.

От самомненья к совершенью, от совершенья в "рай земной" - вот путь избрания для многих, когда возможен путь иной. Ведь бог означил много правил и главное в них то, что воплощенным можно много, но где ж "раздельная черта", что отделяет что возможно, а что не надо совершать? Она "в руках" у духа в его "безоблачных краях". Где все название имеет и сон, и явь там все в одном для откровенья духа и одоления преград. Ведь что преграда-это опыт, как одолеть иной "заслон", но одоленье ради цели, к чему привел закон.

Закон, открывший триединство, его возможности в делах, делах открытых к совершенью, когда "водружен нужный стяг". Иное только отвлеченье, ведь что возможно вопреки, лишь плотоядное лукавство, когда заброшен зов небес.

Не станет Дух лелеять, нежить, но он укажет на пути, где основное отрешенье от нежных грез и сладких чар. Они ведь только обездолят и уведут в забвенья дверь, где невозможно обновленье и невозможно воспринять, то, что идет от бога, и Дух тут будет "не у дел", ведь он приходит к совершенным, познавшим света, неба твердь.

А Свет и небо тот источник, что создает "идеи" все, другое дело, как понятно средь отвлекающих затей. Они "змеей коварной" лезут и создают "уют" себе, и отвращают и неволят и в "темный уголок" зовут. Там много для услады тела, но нет веления судьбы, того священного союза, где тело с духом заодно. От бога там осталось мало, зачем творить, когда уж есть, зачем мечтать - ведь можно просто любым желаемым владеть. От тех исполненных желаний "родятся" новые мечты, как стать повыше средь подобных и как добиться "высоты", но высота сродни величью и возвышенью средь людей, таким одну помеху все триединство создает. А где сомненья - нет там бога, ведущего в закона свод, ведь где закон, когда соблазны и где возможен неба свод, когда изучены все карты и не указаны на них, что есть "приют" от неба и нет скопления "слепых". Они ведь истинно ослепли, когда не могут разглядеть, того, что следует за знаньем и что незнание "несет".

Вокруг желающих ненастье, а то, что рядом невдомек, ведь триединство дар рожденья, его незыблемый посол. Посол, живущий в теле каждом и в каждодневной суете, приберегающий те знанья, к которым ум едва "дошел".

Они ведь могут быть посильны, коль есть к тому "полет", и могут сделать сильным, когда бессильный их "возьмет".

То почесть неба - обновленье, когда в бессильные тела вливается поток познанья и совершает "чудеса". Но чуда нет в вершеньях духа, ведь все подвластно здесь ему. И так дано ему от бога, от прародителя его.

Ведь Бог значение имеет познавшим духа свет, иным же знать зачем про это, ведь кто познал, лишь тот взойдет.

От Содружества света и духа